Политика С мечтой о новом СССР 29 августа 09:20   Валерий Коровин директор Центра геополитических экспертиз Недавние опросы показали: число россиян, желающих жить во вновь образованном СССР, возросло до 20% против 16% в 2010 году. При этом противников вхождения России в какие-либо союзы государств становится всё меньше, сообщает Всероссийский центр изучения общественного мнения. Желающих объединения с Украиной, Белоруссией и Казахстаном – 17%, с Европой – 13%. Хотят жить в СНГ всё больше – 10% против 6% в прошлом году. Эти цифры говорят о некоторых тенденциях, которые следует рассмотреть подробнее.

© РИА «Новости».

Время больших блоков

Начнём с начала: число россиян, которые хотят жить в СССР, возросло, хотя в странах, некогда республиках в составе СССР, количество желающих объединиться стало меньше. Однако у этих двух взаимоисключающих тенденций есть объяснение.

С одной стороны, всё яснее становится, что независимые национальные государства в той модели, которая сложилась в версальской системе координат, то есть в рамках национального государства, – имеют всё меньше возможностей сохранить свой суверенитет.

США стали безраздельно доминирующей гипердержавой, и каждое национальное государство понимает, что оно неспособно устоять перед такой субъектностью.

Американцы не скрывают своих планов по установлению собственной, единоличной гегемонии над остальным миром. Эти планы опубликованы в сотнях открытых источников.

Подобные декларации о намерениях заявляют публично действующие политики – люди, входящие в американскую элиту, неоконы, которые формируют внешнеполитический дискурс США последние лет десять; американские политологи. А. Негри и М. Хардт написали книгу «Империя», где показали модель создания империи США за счёт всех остальных.

© РИА «Новости».

Это то, что кричит отовсюду. Американцы – искренние, они действительно свободно себя чувствуют в современном мире как единственная доминирующая сила, и поэтому они совершенно открыто об этом говорят.

В этих условиях ограниченный суверенитет имеют только те государства, которые входят в блоки – либо экономические, либо военно-политические, либо иные стратегические объединения. Россия, как обломок Советского Союза, также встала перед этой проблематикой.

Давление со стороны Запада, и со стороны США в частности, колоссально, а возможностей отстаивать свои суверенные права всё меньше. Это чувствуется даже на уровне населения.

Отсюда и возникает естественное желание увеличить масштабы, усилить военно-стратегическое присутствие в мире, а это, как следует из геополитики, возможно только в рамках больших блоков. Как следствие – стремление вновь вернуться к формату большого имперского проекта, коим и был СССР.

С другой стороны, что касается иных стран, входивших ранее в СССР, то здесь как раз складывается ситуация остывания желания вернуться обратно в единый стратегический союз.

И связано это с тем, что Россия все эти годы не выражала обратной реакции по отношению к устремлениям бывших союзных республик вернуться в состав реинтегрированного большого пространства.

К этому огромные усилия приложил президент Казахстана Н. Назарбаев. В этом направлении осуществлял шаги президент Белоруссии А. Лукашенко, пытаясь вернуться к теме восстановления большого стратегического пространства без идеологического марксистского присутствия.

Сегодня практически все понимают, что будущее за союзами – стратегическими, геополитическими, экономическими.

Современные форматы интеграции

Несмотря на стремления некоторых партнёров по СНГ вернуться к новым форматам интеграции, следует помнить и о том, что тот же Александр Лукашенко не раз прямым текстом заявлял, что он никогда, никоим образом не подразумевает слияния с Россией в рамках единого государства.

Максимально возможным сближением для него является союзное Российско-Белорусское государство.

Понять его можно, как и лидеров других постсоветских стран. Раз вкусив суверенитета, личной власти, никакая элита от него уже добровольно не откажется.

Но речь сегодня и не идёт о поглощении Беларуси, Казахстана или других государств СНГ Россией, о вхождении их своими областями в состав Российской Федерации. Речь, безусловно, идёт о современном формате интеграции, наподобие Европейского союза.

Вопрос объединения рассматривается исключительно в рамках стратегического единства и общих стратегических представлений о развитии, как политическом, так и экономическом.

Белоруссия, оставаясь суверенным государством, вполне может двигаться в фарватере общей геополитической евразийской, континентальной линии, не лишаясь независимости и возможностей суверенно устанавливать внутренние культурные и социальные модели развития своего государства. То же касается Казахстана и других стран СНГ, участвующих в интеграционных инициативах вместе с Россией.

Прямое поглощение, вхождение одного государства в состав другого – это уже устаревший формат. Сейчас мы говорим о стратегическом блокировании.

Европейский союз – идеальный пример создания таких блоков: самостоятельные, суверенные государства Европы объединились в рамках единых стратегических интересов, в первую очередь экономических, но и военно-политических как следствие. Подобные интеграционные объединения на сегодня – перед угрозой американского давления – единственный шанс отстоять свой суверенитет, сохраниться и развиваться.

Концептуальная привлекательность России: проблема остаётся

За последние годы больше стало тех, кто выступает за союз с Украиной. Их число возросло до 33% с 25% в 2009 году, то же с Казахстаном, Узбекистаном.

Однако противников вхождения в какие-либо союзы с Россией в соседних государствах меньше не становится. Всё чаще звучит мнение о том, что новые независимые государства стремятся блокироваться с сильными и перспективными, что, мол, «Россия со своей Чечнёй, нищетой и гастарбайтерами к таким странам не относится».

«Нищета и гастарбайтеры» – здесь это скорее вопрос манипулирования общественным сознанием. А проблемы с Чечнёй – это навязанный нам извне технологический проект, призванный работать на дефрагментацию большого пространства.

Что же касается непривлекательности, это действительно так. За двадцать лет Россия так и не предложила глобального, концептуального идеологического проекта, т. к. сама находится в идеологической растерянности.

В то же время глобальный Запад, и в первую очередь США, чётко знает, чего хочет, представляет стратегию достижения этих целей и всем остальным странам мира предлагает к этой стратегии присоединиться. Тут есть ясная картина.

То есть, главная наша проблема в том, что мы сами здесь не определились, куда и зачем… Или мы движемся вместе с Западом на Запад, или смотрим на Восток, или мы движемся самостоятельным путём. К такому нельзя присоединяться, опасно – такое ощущение остаётся.

Интеграция и проблема элит

Сегодня единственный сильный, реально суверенный субъект, гипердержава – США со своим проектом перекройки мира.

© РИА «Новости».

Америка строит американскую империю, она даёт ответы на все вопросы. Это стройная мировоззренческая картина, ясная и понятная: права человека, экономическое благосостояние, личные свободы, индивидуализм, превосходство личного над общим – всё это некая система, полностью закрывающая весь сегмент запросов общества.

Эта полноценная картина завершённостью и привлекает. Люди тянутся туда, где ясно, чётко и всё разложено по полочкам.

Россия же должна сначала сама определиться. Американской модели мира в чём-то она следует, говоря: да, мы тоже за инновации, за технологическое развитие, за права человека. Но в то же время она говорит: нет, мы за суверенитет, за права народов, за традиции.

У российских элит серьёзные мировоззренческие проблемы. Мы хотим восстановить то, что было, но с исключением марксистской идеологии в качестве точки сборки не нашли ничего, что можно было бы предложить взамен, в качестве идеологической основы создания новых союзов.

Поэтому одна из задач российских политических элит – показать не только привлекательность таких союзов, но и их идеологическую содержательность.

С другой стороны, наши оппоненты населению России ситуацию разъясняют так, что если Россия интегрируется с кем-то, то она возьмёт на свой баланс каких-то нахлебников, которых надо кормить, которых надо всем обеспечивать. Самим же «нахлебникам» разъясняется, что Россия опять хочет их поработить, загнать в «тюрьму народов».

В этом ключе разъяснительную работу наши геополитические оппоненты ведут довольно активно, поэтому общество, как наше, так и в странах СНГ, находится под воздействием некоего информационного дезинтеграционного мема, который активно навязывается через блогосферу и СМИ.

Здесь есть какой-то небольшой технологический просчёт со стороны российских элит, которые на самом деле сами не очень хорошо представляют, зачем им нужна интеграция. В этом вопросе зачастую преобладает не стратегическое мышление, а местечковое, локальное.

Часто экономические мотивации конкретных чиновников для них более приоритетны, нежели их стратегическое представление об интересах российского государства.

В 90-х мы были под внешним управлением строго атлантистских элит. В период Ельцина нами управляли люди, открыто говорившие: «Мы – атлантисты, мы представляем американскую модель развития, единственно верную», – и под диктовку западных, в первую очередь американских советников, они реализовывали внутреннюю и внешнюю политику России.

Сейчас таких откровенных атлантистов в российских элитах всё меньше, но их число всё ещё довольно значительно.

Нужно обновлять элиту, переосмыслять её концептуальное содержание, наполнять новыми, стратегически мыслящими кадрами.